![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
valya_15Вчера вечером были с мамой в гостях у хорошей компании – дедушки Баха, Шуберта, Брамса, Грига, Вила Лобоса …. На концерте органистки Анны Бубновой и певицы Ольги Басистюк в Национальном доме органной и камерной музыки (Миколаївський костьол).
Я впервые была в Доме органной музыки. Категорически намерена приходить еще.
Впечатлений много, и все они – первые.
Николаевский костел не древний – построен в готическом стиле по проекту архитектора Воловского под руководством знаменитого Городецкого («Дом с химерами», «Дом со львами») в начале XX века. Через два года ему будет сто лет. Внутри …. нет, нельзя сказать, что время остановилось. Ведь музыка – это не стояние. Но ты осматриваешь интерьер, ждешь и думаешь: «Вот, сто лет назад как шестьсот лет назад….и так же люди собирались на концерт десять лет назад….двадцать лет назад, ….и завтра будут…. ». Постепенно ты, кажется, можешь представить, что это такое, когда начало и конец – одно, но и развитие существует. Ты не вне времени, но вне социального времени, потому что все другое, вся ухарская амба – это есть, но с н а р у ж и.
Сперва мы решили, что слушателей будет мало. Но после третьего звонка зал был многолюден. Гаснет свет, и совершается, надо думать, обычная здесь процедура: те, кто почтительно входил и рассаживался, гурьбой перебегают из нефов в центр и с задних рядов на передние – на свободные места.
А мне понравилось сидеть в левом нефе ближе к сцене, где ни ее, ни органа как следует не видно. Зачем смотреть, как ассистент органистки переворачивает ноты или как водит руками певица? Если ты видишь сцену и источник музыки, ты – на концерте. Если нет – ты в соборе. Сам дом для тебя поет и с тобой разговаривает. Если хочешь, можно смотреть на лица людей, когда они слушают музыку, видеть их удовольствие, внимание, счастье и как сынишка правильных родителей в первом ряду тянется взглядом под потолок.
Я не планировала описывать концерт, так как рассказывать словами музыку – дело дерзновенное. К тому же, большинство произведений в программе, как духовные, так и светские – очень известны. Но свое впечатление от фантазии Й.-С. Баха, которой открывался концерт (тональность и номер, увы, не помню), я все-таки опишу. (Я люблю дедушку Баха, у меня когда-то хорошо получались инвенции, но это было очень давно – не сто лет назад, но больше десяти точно).
Ты присмотрелась к светло-коричневым сводам собора и огромным люстрам, предвосхищаешь впечатление и говоришь себе: "Сейчас грянет!" Ты приготовилась, и начинается первая тема - высокая. Ты слышишь, что это блеск, что движется переливающийся луч: "Что же, это хорошо. Сидишь как в сказке". Успокаиваешься и принимаешься подбирать, чему она подобна: зимнее утреннее солнце идет по сосулькам, золотой шар лежит на хвойной ветке, разматывается нить повествования про чьи-то хрустальные или отороченные мехом…Ты отдыхаешь, и знакомое тепло согревает твои щеки.
Тогда, когда ты не ждешь, открываются невидимые створки. Нечто большее открывается тебе. Это как если бы тебе показали космос – не на картинке, не в мультфильме и не компьютерную графику, а живой Космос – но главное, что он не где-то вдалеке, на высоте, которую не можешь вообразить, а внутри тебя. Удивление и радость. Торжество действительности твоего нового знания. Хочется полетать, но нет отчаяния, оттого, что нельзя: и хочется лететь, и знаешь, что не надо, потому что полет – в тебе. Ты ждешь, что вот-вот окончится, но это длится долго, дольше, чем слишком мало. Можно полетать, освоиться и привыкнуть.
Потом возвращаются высокие звуки, а то, где ты была до сих пор – исчезает. Ты смотришь вслед и видишь перед собой линию, по которой оно, уже закрытое и невидимое тебе, удаляется – линию, образованную высокими звуками органа – и сжимаешься от сожаления. Есть еще много такого, что осталось тебе неизвестным, но оно сейчас уйдет, и тебе этого не покажут. Остается только следить, как уходит. Обидно….
Но как раз тогда, когда ты смирилась, что не удержишь – то прежнее во всей славе возвращается и становится рядом с тобой. Это финал.
….Когда в девять вечера зал встает и не хочет отпускать примадонну, она сходит со сцены и, вдруг прервав аплодисменты, дарит на прощанье фразу из Вила Лобоса а капелла. Уходим умиротворенные и счастливые.
P.S. Спасибо Ане Бубновой и кавалерственной даме Ольге Басистюк!
Я впервые была в Доме органной музыки. Категорически намерена приходить еще.
Впечатлений много, и все они – первые.
Николаевский костел не древний – построен в готическом стиле по проекту архитектора Воловского под руководством знаменитого Городецкого («Дом с химерами», «Дом со львами») в начале XX века. Через два года ему будет сто лет. Внутри …. нет, нельзя сказать, что время остановилось. Ведь музыка – это не стояние. Но ты осматриваешь интерьер, ждешь и думаешь: «Вот, сто лет назад как шестьсот лет назад….и так же люди собирались на концерт десять лет назад….двадцать лет назад, ….и завтра будут…. ». Постепенно ты, кажется, можешь представить, что это такое, когда начало и конец – одно, но и развитие существует. Ты не вне времени, но вне социального времени, потому что все другое, вся ухарская амба – это есть, но с н а р у ж и.
Сперва мы решили, что слушателей будет мало. Но после третьего звонка зал был многолюден. Гаснет свет, и совершается, надо думать, обычная здесь процедура: те, кто почтительно входил и рассаживался, гурьбой перебегают из нефов в центр и с задних рядов на передние – на свободные места.
А мне понравилось сидеть в левом нефе ближе к сцене, где ни ее, ни органа как следует не видно. Зачем смотреть, как ассистент органистки переворачивает ноты или как водит руками певица? Если ты видишь сцену и источник музыки, ты – на концерте. Если нет – ты в соборе. Сам дом для тебя поет и с тобой разговаривает. Если хочешь, можно смотреть на лица людей, когда они слушают музыку, видеть их удовольствие, внимание, счастье и как сынишка правильных родителей в первом ряду тянется взглядом под потолок.
Я не планировала описывать концерт, так как рассказывать словами музыку – дело дерзновенное. К тому же, большинство произведений в программе, как духовные, так и светские – очень известны. Но свое впечатление от фантазии Й.-С. Баха, которой открывался концерт (тональность и номер, увы, не помню), я все-таки опишу. (Я люблю дедушку Баха, у меня когда-то хорошо получались инвенции, но это было очень давно – не сто лет назад, но больше десяти точно).
Ты присмотрелась к светло-коричневым сводам собора и огромным люстрам, предвосхищаешь впечатление и говоришь себе: "Сейчас грянет!" Ты приготовилась, и начинается первая тема - высокая. Ты слышишь, что это блеск, что движется переливающийся луч: "Что же, это хорошо. Сидишь как в сказке". Успокаиваешься и принимаешься подбирать, чему она подобна: зимнее утреннее солнце идет по сосулькам, золотой шар лежит на хвойной ветке, разматывается нить повествования про чьи-то хрустальные или отороченные мехом…Ты отдыхаешь, и знакомое тепло согревает твои щеки.
Тогда, когда ты не ждешь, открываются невидимые створки. Нечто большее открывается тебе. Это как если бы тебе показали космос – не на картинке, не в мультфильме и не компьютерную графику, а живой Космос – но главное, что он не где-то вдалеке, на высоте, которую не можешь вообразить, а внутри тебя. Удивление и радость. Торжество действительности твоего нового знания. Хочется полетать, но нет отчаяния, оттого, что нельзя: и хочется лететь, и знаешь, что не надо, потому что полет – в тебе. Ты ждешь, что вот-вот окончится, но это длится долго, дольше, чем слишком мало. Можно полетать, освоиться и привыкнуть.
Потом возвращаются высокие звуки, а то, где ты была до сих пор – исчезает. Ты смотришь вслед и видишь перед собой линию, по которой оно, уже закрытое и невидимое тебе, удаляется – линию, образованную высокими звуками органа – и сжимаешься от сожаления. Есть еще много такого, что осталось тебе неизвестным, но оно сейчас уйдет, и тебе этого не покажут. Остается только следить, как уходит. Обидно….
Но как раз тогда, когда ты смирилась, что не удержишь – то прежнее во всей славе возвращается и становится рядом с тобой. Это финал.
….Когда в девять вечера зал встает и не хочет отпускать примадонну, она сходит со сцены и, вдруг прервав аплодисменты, дарит на прощанье фразу из Вила Лобоса а капелла. Уходим умиротворенные и счастливые.
P.S. Спасибо Ане Бубновой и кавалерственной даме Ольге Басистюк!
